Предисловие.

В третьем тысячелетии человечество ступило навстречу эпохе гуманизма, новых технологий и свободных рынков. Передовицы кричат о научных прорывах, очередных народных избранниках, распространении мира, свободы и демократии. Прошлый XX век, эпоха диктатур и войн сменился эрой свободы.

Так ведь?

Сколь бы сладко ни звучала эта повестка, она не перекричит реального положения дел: общемировой застой, неуверенность в личном и общественном будущем, разгул коррупции и бюрократии, деморализацию силовых структур и недоверие к ним со стороны масс… Этим явлениям нет числа, но есть причина — мир близится к тупику. И миру нужны перемены.

Кто виноват и что делать? Политические организации всех сортов и расцветок предлагают решения этих проблем, трактуют их  в угоду своей партийности, грызутся меж собой на почве различия идей, методов и принципов, собирают массовые демонстрации, сколачивают боевые отряды, идут на выборы, ведут людей на полицейские кордоны — и меняют целое ничего. И всё повторяется вспять, при неизменной эксплуатации труда и расслоения общества.

Однако были движения общественной мысли, что стремились разорвать этот порочный круг. Их программы предлагали радикальные перемены всему человечеству. Именно в XX веке они достигли своего расцвета в виде гигантского блока государств, революций и национально-освободительных движений, прогрессивных смыслов и идей. Имя им — коммунизм и анархизм. 

Их расцвет сравним лишь с их монументальным крахом. В странах бывшего СССР и социалистического блока произошла реставрация старых общественных отношений. Коммунистические и рабочие организации подвергаются дискредитации и запрету, пока анархисты ведут сизифову борьбу через профсоюзы. А остальной мир неуклонно и упорно близится к тупику — к новой Мировой войне.

На осколках Советского Союза сегодня действует много организаций, претендующих на звание защитников дела рабочего класса. Обойдёмся без конкретных имён и аббревиатур, лишь отметим, что такие организации либо обслуживают тех, с кем на словах ведут борьбу, либо замыкаются в постулатах своих кумиров, вырождаясь в маргиналов, а то и сектантов.

Эта работа не содержит скрупулёзного плана действий на пару сотен страниц или сочинения на тему почему мы лучше других. Вместо этого мы предлагаем читателю руководство к действию — нашу позицию по самым основным вопросам, которая ляжет в основу нашей политики. Наши положения не являются истинно верными, однако верен наш путь к достижению истины. Этот путь — общественная практика.

Двигатель прогресса.

История человечества в его социально-культурном развитии насчитывает около 50 тысяч лет. В масштабах нашей планеты это не очень много, да и физически мы не так развиты, как другие животные. Но как мы пришли к нынешнему богатству и разнообразию культур, технологий, наций, языков — ко всему, чего мы достигли и продолжает достигать сейчас? Всех своих открытий и достижений общество добивается благодаря совместным усилиям, совместной работе и взаимопомощи. Это то, что выгодно отличает нас от животных — социальная структура. Она позволила приматам (а потом гоминидам) объединяться и выживать в тех условиях, к которым их сородичи не смогли бы приспособиться.

Несмотря на это, «естественным» спутником общества являются войны, восстания и несправедливость. Так почему структура, развившаяся до полётов в космос и погружения в квантовый мир, живущая благодаря объединению различных своих компонентов, создаёт новые способы разрушения: новые виды войн, пропаганды, обмана и самообмана — толкая себя к деградации и, наконец, к гибели?

Наше общество, несмотря на своё мнимое единство, никогда не было единым в полном смысле этого слова. Помимо различных социальных групп — наций, семей, рабочих коллективов, человечество всегда подчинялось одному закону: деление на социальные классы.

Все государственные и экономические системы в истории нашего общества (за редкими исключениями) имели одно общее свойство: есть те, кто работают, а есть те, кто присваивает результаты их работы. Притом, число тех, кто работает, значительно больше тех, кто безвозмездно присваивает себе результаты труда этого большинства.

Рабовладельцы и рабы, феодалы и крепостные — все находились друг с другом в классовом антагонизме. Классовая борьба, явившаяся двигателем прогресса, была причиной многих развалов государств, смен режимов и переходов к новым видам ведения хозяйств.

Нынешняя капиталистическая система не стала исключением. При ней главную роль играют два класса: пролетариат (он же рабочий класс) и буржуазия (они же капиталисты или предприниматели). Их непримиримое противостояние обусловлено их экономической природой — в этих условиях общество не может быть справедливым. В системе, где рабочий продаёт свой труд ради выживания, а предприниматель присваивает себе результаты труда рабочего,  возникновение открытых конфликтов на классовой почве есть лишь вопрос времени. Читателю новостных каналов периодически попадаются известия о забастовках, увеличении рабочего времени и нагрузки,  массовых увольнениях рабочих и так далее. Это и есть проявление классовой борьбы — неравноправного и враждебного сосуществования классов.

Однако единичные проявления классовой борьбы не привлекают особого внимания. На каком-то предприятии бастовали из-за задержанной зарплаты, где-то в поддержку прав трудящихся устроили пикет… Казалось, было и было — многим нет дела до проблем других. Но по мере накопления противоречий в нашем обществе наступает момент, когда оно восстаёт против отживших своё порядков. Люди объединяются ради противостояния с правительством, предпринимательским произволом, деградацией культуры, развалом промышленности, образования и здравоохранения. Иногда народная борьба оканчивается успехом, как в России 1917-1922 годов или в Китае 1927-1949 годов, когда к власти пришли прогрессивные силы. 

Но иногда требования народа, остановившегося на полпути, ограничиваются лишь требованиями о разовом повышении зарплат, отмене грабительских законов или смене правительства без смены экономической системы. Разумеется, что всякая власть, охраняющая капитализм, рано или поздно вырождается в сборище кровососов, уже не представляющих волю тех, кто их к этой власти привёл. А ещё иногда ситуацией пользуются «патриотические» организации, глаголящие о «сохранении национальной идентичности» или о борьбе с внешними и внутренними врагами. Этот третий путь ведёт к худшим для народа перспективам — экстремальному ужесточению государства, усилению капиталистической эксплуатации, большему расслоению и худшему психологическому состоянию масс в интересах фашистского правительства. Всё во имя «сохранения нации» или «борьбе с внешним врагом».

За тасованием в правительстве политиков всех мастей, сохраняется одно — мошеннический капитал, что тасует эту колоду. И власть в правительстве будет представлять не рабочий класс в лице медиков, учителей, спасателей, учёных или интеллигенции, а предприниматели и их ставленники, чей приоритет — сохранность и приумножение капитала.

Представляя путь освобождения, общественного, технического и экономического развития — путь народовластия и социализма — мы хотим дать альтернативу всем возможным путям. Наша программа построения социализма, не только исключает вырождение бюрократии, товарный дефицит, неоправданный и несправедливый террор, но и предлагает перенять лучшие реализованные (и нереализованные) проекты социализма, что способны побороть деструктивные и регрессивные элементы современного общества.

Неизбежная альтернатива.

Капитализм, как и любая другая система, должен смениться новой, ведь общество никогда не стоит на месте. По мере революционного развития, люди меняли окружающую среду и организовывались более совершенными способами.

С самых ранних времён, в ходе изобретения орудий труда и группового взаимодействия, люди объединялись в рода, племена и общины по принципу общего ведения хозяйства. Племена охотников, собирателей или скотоводов имели одно общее свойство: они были бесклассовые. Условия их хозяйства не предполагали социального разделения на имущих и неимущих, в нашем современном понимании.

Люди производили ровно столько, сколько удовлетворяло бы их потребностям, излишки были редкостью. И больше производить они не могли, так как это не позволял тогдашний уровень развития орудий и средств труда. Лишь в ходе технического прогресса люди придумали ирригационные каналы, системы ведения скотоводства, градостроительство и прочие изобретения, благодаря которым стали появляться излишки производства. Именно они стали причиной расслоения общества.

С появлением излишков стали появляться те, кто хотел больше того, что общество им выделяло. Они стали присваивать общественное имущество, положив начало классовому расслоению. Началась классовая борьба — и общество разделилось на богатых и бедных.

В этой борьбе богатым слоям требовался инструмент для охраны их имущества — некий социальный институт, который и обеспечит работу общества, и защитит хозяйственный уклад этой работы. Таким институтом стало государство, работающее в интересах экономического фундамента — базиса. Экономическое состояние общества порождает соответствующее ему государство, а также политику, религию, культуру и искусство (то есть, надстройку) — но не предопределяет их.

Поскольку доисторические общества не производили излишков, то не имели социального расслоения, а значит, не нуждались в государстве как органе контроля и насилия. Например, в феодальном обществе ситуация противоположная. Производство, основанное преимущественно на ведении сельского хозяйства, порождало сильное классовое расслоение: крестьянин, находясь в подчинении своего господина (феодала, или помещика), отдавал ему часть продукта, произведённого при работе на земле. Потому феодальные государства представляли интересы феодалов — господствовавших тогда классов.

По мере своего развития феодальное устройство стало сменяться капиталистическим. Последнее успешно закрепилось изобретением машиностроения, паровой энергии и открытием новых рынков сбыта. Будучи прогрессивным явлением, капитализм наконец сменил феодализм. Крестьянский труд, примат религии и традиций сменились мануфактурным, фабричным производством, развитием наук и философии. На смену старым классам, задействованным в производстве, пришли новые буржуазия и пролетариат. Этому расслоению способствовала сама природа капитализма: ведь сам капитал, источник богатства капиталиста, требует того, чтобы на капиталиста кто-то работал — богатство (прибыль) не берётся из воздуха. С одной стороны, капиталист присваивает себе большую часть труда рабочих, а с другой стороны, сами рабочие экономически заинтересованы в работе на капиталиста.

Это отразилось и в надстройке. В политической жизни участвуют уже не феодалы, а капиталисты, ведущие борьбу за более выгодные для себя условия сохранения капиталистической эксплуатации. Искусство проповедует культ личного успеха в ущерб общественному — ведь рабочего нужно убедить в необходимости и конечности капиталистического бытия. 

Из прогрессивного явления капиталистическая система стала тем, с чем боролась — регрессивным явлением. Свободная конкуренция, одна из основ капитализма, привела к монополизации и собственному отмиранию. Свободное взаимодействие малого и среднего бизнеса породило монополии — структуры достаточно мощные, чтобы проникать в государство и продвигать через него свои интересы. Мы видим это на примере законодательства, что затрудняет забастовки, облегчает снижение зарплат и увольнение рабочих — то есть, пишется в интересах работодателей и предпринимателей. Оппозицию, заявляющую о несправедливости текущего уклада, крупный бизнес ликвидирует всеми средствами. Он же продвигает во власть себя и своих ставленников, чтобы обезопасить себя от снижения прибыли. Прибыль — вот ради чего существует нынешний капитализм. Но прибывает не всему обществу, а лишь отдельным лицам.

Точкой кипения в развитии капитализма стало начало XX века. Когда все рынки сбыта на земле были поделены, финансы стали напрямую влиять на общество в силу роста своего могущества — в этих условиях монополии не нашли ничего эффективнее, чем продвигать свои интересы посредством военного вмешательства. Так началась Первая мировая война, она же Первая империалистическая. Она явилась прямым следствием империализма как высшей стадии капитализма. Когда в границах своей страны выкачка прибыли уже невозможна, крупный капитал активно лезет вовне — в дела своих соседей, обходя или нарушая границы. 

Именно тогда, на пересечении Европы и Азии, появилась цивилизационная и неизбежная альтернатива. В условиях Великой войны, как её тогда называли, эта система пошла против существующего уклада и стала альтернативой вековой эксплуатации. Альтернативой, изжившей классовое деление, эксплуатацию человека человеком, конфликты на расовой и национальной почве; давшей человеку возможность менять мир и решать свои проблемы без оглядки на буржуазное правительство. Имя ей — социализм.

Теория и практика.

Октябрьская революция 1917 года показала всему миру, что власть народа, стремящаяся к отмиранию всякой эксплуатации, возможна и жизнеспособна. Коммунистическая партия большевиков как авангард рабочего движения возглавила борьбу пролетариата против капиталистического присвоения труда, против рыночной анархии, против военной делёжки рынков сбыта, за плановое хозяйство, работающее в интересах народных масс, за интернационализм и дружбу народов.

Советская власть, установившаяся на осколках Российской Империи, сразу столкнулась с рядом проблем: тотальный развал хозяйства в ходе Первой мировой и Гражданской войн, малообразованное население, пережитки феодализма, враждебное капиталистическое окружение и его интервенция в попытках задавить молодую советскую республику. Однако путём совместных усилий народ и партия не только выстояли, но и организовали цивилизационный центр мира, оплот социалистической системы — Союз Советских Социалистических Республик.

Коммунистическая теория, которая легла в основу политики большевиков и многих других освободительных движений, разрабатывалась теоретиками марксизма. Классический марксизм, за авторством Карла Маркса и Фридриха Энгельса, состоит из трёх основных частей: марксистская политэкономия, описывающая основные законы развития капитализма; диалектический материализм, который лёг в основу марксистского мышления и познания; и научный социализм — учение о построении новой, более прогрессивной формы организации общества. На основе этого фундамента, последующие теоретики и практики марксизма дополняли марксистскую мысль сообразно своему времени: Владимир Ленин и его учение о партийном строительстве и практической деятельности в эпоху империализма; Иосиф Сталин и его теория о построении и организации социализма в рамках одного государства; Мао Цзэдун и его концепция партизанской войны, и так далее. 

Марксизм в целом и его составные части работают сообща, обосновывая и конкретизируя теорию и практику строительства социализма — такого устройства общества, которое может сменить капитализм. История человечества развивается стадиально, каждый раз принимая всё новые формы хозяйственной жизни: первобытно-общинный уклад, затем рабовладение, далее феодализм, после и поныне — капитализм. Сегодня популярна точка зрения, согласно которой капитализм, глобальная рыночная экономика и либеральная демократия есть конец истории, пик существования общества. Но так ли это на деле?

Малый бизнес вытесняется монополиями, монополии проникают в государство, транснациональные корпорации связывают весь мир единой экономической сетью, результаты научно-технического прогресса автоматизируют экономику и вытесняет человека из производства, глобализация размывает национальные и культурные границы — все эти условия создают прекрасную почву для установления социализма.

Социализм есть строй, основанный на власти рабочего класса, отмирании капиталистических отношений и капиталистов как их акторов. Экономика переходит от рынка, поделённого между крупными монополиями, к планомерному ведению хозяйства. Плановая социалистическая экономика работает по совершенно другим методам, нежели капиталистическая – целью является не выработка прибыли на нужды отдельных капиталистов, а удовлетворение потребностей всего общества, с учётом всего производства, потребления и прочих особенностей. Вместо межнациональной розни — интернациональное развитие, не допускающее превозношения одних народов над другими. Религия отделяется от государства и становится не только самостоятельным институтом, но и личным делом каждого, а не обязательным для всех. Научно-технический прогресс заменяет нерациональные, псевдонаучные, мистические, религиозные и прочие отжившие себя тенденции. А рабочая власть, вовлекая в политическую, экономическую и общественную жизнь всё больше людей и народов, готовит почву к полному общечеловеческому самоуправлению.

За первые годы своего существования, строй СССР достиг значительных побед по многим фронтам: ликвидация безграмотности, электрификация страны, индустриализация, строительство плановой и советской системы и победа одной из крупнейших войн в истории человечества. Значимость их состояла не только в масштабе, но и в том, что эти победы не мог одержать капиталистический строй (без влияния и конкуренции со стороны социалистических стран). Однако история нам известна — несмотря на свою относительную прогрессивность, в социалистической системе назревали свои проблемы и противоречия, что и привело к развалу соцблока в конце прошлого века.

На этом фоне многие, ранее ярые сторонники коммунизма, разочаровались в этой идеологии. Крах советского строя стал аргументом апологетов старого мира о несостоятельности не только социализма, но и научной теории марксизма. И аргумент этот глубоко ошибочен: провалился не марксизм и не социализм как проект, а лишь один из способов реализации этого проекта, практиковавшийся в странах социалистического блока. И хоть этот блок включал в себя значительное число государств, существовал он в рамках нескольких десятков лет, что в рамках человеческой истории — одна попытка.

Некоторые сторонники, равно как и противники коммунизма и марксизма, допускают ошибку, приписывая их теоретикам и практикам всезнание и всемогущество. Очевидно, что ни классики марксистской мысли, ни её сторонники не являются исключительными представителями рода человеческого. Одно дело — научно обосновать неизбежность социализма, и совсем другое — обосновать это на деле. Вместо уныния, ностальгии и тоски по прошлому, мы предлагаем анализ ошибок прошлого и реалий настоящего, на основе которых мы составим новую, чёткую программу действий. Не опустим руки, иначе пропустим удар по лицу. Вместо белого флага на флагштоке должен развеваться алый.

Социализм как высшее отражение капитализма.

При разработке посткапиталистической модели общества, марксисты не выходили за рамки современного им общественного бытия. Таково человеческое познание: попытка предсказания того, что будет, исходит из того, что есть. Социализм на бумаге был результатом одной простой тенденции, которую сами теоретики не всегда осознавали: социализм есть высшее отражение капитализма, его самых развитых структур.

Социализм, будучи в умах теоретиков, отрицанием капитализма, структурно представлялся как «капитализм под рабочей властью». Карл Маркс, живший в период капитализма свободной конкуренции, видел социализм как совокупность рабочих товариществ и кооперативов, при которой деление на национальные государства заменялось коммунальным устройством. В трудах Владимира Ленина, написанных в эпоху государственно-монополистического капитализма, социализм предстаёт как государственная монополия в руках рабочего класса. Иосиф Сталин же организовал в СССР экономику, ставшую образцом социализма в умах рядовых граждан. Этим пользуются разного рода консерваторы, выставляя все отрицательные стороны сталинской модели как нечто присущее любому социализму. 

Взглянем же на реализацию этой модели. Капиталистический мир вокруг СССР находился в невероятно кризисном состоянии: разруха Первой мировой войны, Великая депрессия и продолжающийся делёж собственности между госмонополиями. Помимо этого сам СССР столкнулся с враждебным окружением, сперва в лице Интервенции, а после — диверсий и шпионажа со стороны соседних стран.

С одной стороны, наиболее кризисные капиталистические системы выродились в то, что мы сегодня называем «фашизмом». В них рабочий класс был реальной угрозой для власти монополий, которые более не могли продвигать свои интересы через свои же законы. Именно поэтому фашизм во всех своих итерациях (Италия, Германия, Польша, Испания и так далее) представлял собою реакционное, тоталитарное и шовинистическое образование — монополистический капитализм при экстремально жёстком государственном контроле, выжимающий все соки из народного хозяйства.

С другой стороны, в таких условиях молодое советское государство приобрело все черты госмонополии, управляемой, правда, не капиталом, но рабочим классом и коммунистической партией, как авангардом этого класса. Сталинская система по сути стала монополией, разросшейся до границ государства, перенявшей наиболее передовые черты её окружения, но идущей по пути планового производства и уничтожения товарных отношений.

И она смогла добиться невероятных результатов: СССР стал второй экономикой мира, добился лидерства в тяжёлой промышленности, достиг высот в социальной сфере, науке и военном деле. Эта система покрыла собой треть земного шара, создав гигантский социалистический блок (также известный как Восточный), конкурировавший со странами капиталистического мира. Однако, несмотря на свою прогрессивность, во второй половине XX века система СССР начала катиться по наклонной. Из системы всеобщего равенства, интернационального и классового единения рабочих, она стала системой с вырождающейся коррумпированной бюрократией в интересах партийной верхушки — так она предстаёт в глазах либералов и прочих консерваторов. Можно сколь угодно отстаивать честь советского строя в очередной интернет-баталии, но проблемы у этой реализации социализма были — это факт. 

Разумеется, вышеописанные проблемы взялись неспроста. Как мы писали выше, советский социализм стартовал в весьма невыгодных условиях. Ему пришлось решать нетривиальные задачи: вместо организации сложившихся производств, развития науки и техники, построения бесклассового общества, СССР на первых порах преодолевал экономическую отсталость и нехватку квалифицированных кадров, обучал необразованное население, разрешал национальные конфликты — что требовало существенных затрат. Что же до уже сложившейся системы, то одним из самых упоминаемых её недостатков была низкая манёвренность в учёте человеческого потребления и внедрении научных инноваций. Чрезмерно разросшаяся структура экономики не смогла подстроиться под растущие потребности населения, не смогла органично объединить социалистические страны, несмотря на изначальные заявления о слиянии всего мира.

Мы обстоятельно обозначили общую картину того социализма, что был воплощён практически — теперь вернёмся к нашему тезису о социализме как отражении самых прогрессивных черт капитализма. А именно — взглянем на нашего оппонента. После Второй мировой войны мир преобразился, как и сам капитализм. С одной стороны, у капитала появился враг в лице советского блока, а с другой, началась активная деколонизация — крупные капиталистические державы теряли контроль над бывшими колониями (не без помощи СССР). На этом фоне перед капиталистическими правительствами встала задача не только представить СССР как врага мира и спокойствия, но и вернуть контроль над хозяйствами стран Африки, Азии и Латинской Америки, только освободившихся от колониального ярма. Это требовало новых, более незаметных методов экономического захвата.

Инструментом такого скрытого подчинения стали транснациональные корпорации (ТНК) — гигантские по своим масштабам компании, ведущие деятельность не только в своей базовой стране, но и вовне. Их влияние читатель видит вокруг себя. Мы используем программное обеспечение компании Microsoft — международного IT-монополиста; лечимся продукцией компании Bayer — одного из монополистов в сфере химии и фармацевтики;  потребляем продукты компании Nestle — одного из пищевых монополистов, и так далее. После Второй мировой войны, Соединённые Штаты Америки стали флагманом развития ТНК. Благодаря своей способности обеспечить производственные процессы за счёт собственных ресурсов, транснациональные корпорации помогли современному империалистическому капиталу достичь контроля над новыми рынками сбыта. Более того, ТНК объединили капиталистические экономики в единую мировую. Например, в Африке добывают сырьё, затем его перерабатывают на детали в Азии, после перебрасывают на сборку в Европу, отдельно закупая электронное оборудование в США или Тайване — на выходе получаем автомобиль. Такой экономический базис породил соответствующую надстройку. Авторитетом в межгосударственных отношениях стало международное право, а массовая культура вытесняет национальные традиции. 

Итого, глобализация обязана своему появлению транснациональным корпорациям. Социалистический блок, строившийся по схеме государственных монополий, не смог вовремя адаптироваться к новой стадии капитализма. Госмонополии не смогли объединиться в такую же единую систему, с рабочей культурой и действительным интернационалом. Вкупе с вырождающейся, консервативной бюрократией, это обстоятельство развило центробежные силы внутри системы, приведших к её демонтажу.

Следуя описанной выше тенденции, мы адаптируем самые прогрессивные веяния современности во благо рабоче-народных масс. Если социализм прошлого был переработкой прогрессивных черт капитализма при советской власти, то социализм настоящего станет транснациональной корпорацией под рабочим управлением.

Социальная Транснациональная Кооперация (СоцТНК).

Для нового общества необходима концепция, которая сможет объяснить, как оно будет устроена. Если еще проще, речь идет о позитивной программе. Ниже представлены основные тезисы, которые мы будем раскрывать дальше.

Централизация и автономия. Для подготовки народных масс к самоуправлению, необходим промежуточный этап в виде национализации — передачи отраслей экономики в государственную собственность. В модели СоцТНК управление собственностью изначально разделено между государством и трудящимися. Пока государство обеспечивает плановое управление, учёт производства и потребления, правоохранительное и военное дело, культурную и идейную повестку, рабочие через экономические и политические органы управления обучаются организации общественной жизни, постепенно отбирая у государства управленческие функции. Например, плановое решение управляющего органа спускается рабочим, а те, через профсоюз,  обеспечивают демократизацию этого плана. Так мы получаем рабочее государство с плановым хозяйством, создавшее среду, в которой рабочие непосредственно учатся самоуправлению.

Развитие отраслей. Не секрет, что у любого государства существуют приоритетные направления в развитии экономики. Сегодня  совокупные блага распределяются частными компаниями и государствами в интересах класса крупных предпринимателей и их ставленников, то есть в интересах прибыли. Например, там, где неприбыльна наука, туда будет вкладываться меньше денег. И напротив, если в индустрии развлечений крутятся большие деньги — ещё больше денег выделят туда, несмотря на проблемы с наукой. Если же наука нужна, но, например, для нужды национального капитала в самозащите — деньги будут вкладывать преимущественно в военную науку, обделяя остальные. Передача производства в руки рабочего государства позволит сменить интересы с узких капиталистических на всеобщие общественные, отдавая приоритет всему трудовому человечеству.

Альтернативная глобализация. Интернационализм, единение всех народов мира по классовому признаку, образование единого социалистического мира с многонациональным управлением, задание новых парадигм мышления — все эти вещи из лозунгов должны стать необходимостью. СоцТНК позволит рабочим силам мира вступить в борьбу текущей глобализации (известной как Западный мир) на правах равного по силам соперника. Вместо блока социалистических госмонополий мы предлагаем действительную социалистическую общность. Альтернативная глобализация позволит органично объединять социалистические государства друг с другом, сочетая различные по степени развития регионы, и развивая их в соответствии с территориальными, отраслевыми, общегосударственными и мировыми планами. 

Движение вовне. Построение автаркии — самодостаточной экономики — в текущих реалиях в большей степени невозможно, однако стремление к ней - залог роста народного хозяйства. К ней можно стремиться в отдельных отраслях, однако это будет зависеть от конкретных исторических условий той или иной страны. Модель СоцТНК позволяет вести пропаганду не только словом или делом, но и товаром. Не допуская в себе развития рыночных отношений, СоцТНК, на правах условно частного агента в мировом масштабе, будет способная на прямую экономическую экспансию в капиталистические страны. Если мы желаем объединить мир, замкнутость есть главная ошибка.

Труд, физический и умственный. 

Общество неоднородно ввиду многих причин. Самым значимым делением является классовое — по отношению человека к средствам производства. На сегодняшний день возможно выделить два основных класса: рабочий класс, не владеет средствами производства, живёт за счёт продажи своего труда, и класс капиталистов, владеет средствами производства, живёт за счёт неоплаченного труда рабочего. Одни работают на вторых, другие присваивают работу первых.

Впрочем, вся общественная неоднородность не сводится лишь к борьбе двух классов. Сами по себе классы неоднородны: так, рабочий класс делится на работников физического и умственного труда. С одной стороны, заводской пролетариат, занятый в индустриальных отраслях, где труд есть физического вмешательство в окружающую среду. Они же производят материальные блага: товары потребления, пищу, добытые и переработанные ресурсы и так далее. Им в противовес бурно развивается постиндустриальные отрасли, чью основу составляет умственный труд: программисты, дизайнеры, архитекторы, профессиональный менеджмент и прочие.

Индустриальные рабочие развились как полноценный класс в ходе индустриализации XIX-XX веков. Рабочий же постиндустриальной эпохи начал формироваться во второй половине XX века, в условиях нарождающейся глобализации, автоматизации производств, переноса тяжёлых производств в страны с дешёвой рабочей силой. Иначе говоря, каждый вид производства есть следствие общественно-экономических процессов. Ничего не появляется из ниоткуда и не исчезает в никуда, у всего есть свои причины и следствия. И все преобразования человечества — ход объективного развития, его нельзя ни отменить, ни обратить вспять. Можно лишь возглавить, доведя действительно прогрессивные процессы до своего апогея: допустить научно-техническое замещение ручного труда машинно-компьютерными технологиями.

Сегодняшняя система действует деструктивно, загоняя человека в рамки монотонного, практически бесполезного, с точки зрения общественных интересов, труда. Замещение человека в экономике техникой приведёт к экономическому освобождению человека, его моральному и умственному раскрепощению и развитию — в конечном счёте, народы обретут возможность самостоятельно распоряжаться своей судьбой, без указки олигарха или чиновника.

С другой стороны, увеличение качества труда приведет к формированию новых категорий работников, для которых все также останутся необходимым коллективное взаимодействие и правовая защита, что перезапустит вновь вопрос о формировании профсоюзов, советов и различных общественных движений, формирующих гражданское общество и не дающее крупным бизнесменам вновь попытаться взять под контроль рабочий класс и превратить государство, за счет неуклонной автоматизации, в истинно тоталитарное.

Наша цель — здоровое постиндустриальное общество. В отличие от постиндустриального общества курильщика (где одна страна состоит из программистов, а остальные лишь производят платы), мы предлагаем возможность труда как физического, так и умственного. Этот труд будет независим от нации, мировоззрения, места жительства или разделения труда. Это — наша прямая необходимость, прямое следствие текущего развития науки и техники, игнорировать которое преступно.

Тезисы ультиматистского синдикализма.

Коммунисты прошлого показали нам альтернативу нынешнему мира. Они действовали, причём решительно, невзирая на преграды. Однако, всего они не учли, и кроме внешней угрозы, социалистическую систему разгрызли внутренние проблемы, которые ошибочно считают постоянными спутниками социализма.

Коммунистическая, социал-демократическая, синдикалистская теории разнообразны. Они использовались в разных странах и сталкивались с обстоятельствами, характерными для того или иного региона. Впитывая в себя огромный опыт человеческой цивилизации, они расширялись и улучшались, со временем приобретая все более и более современный вид, отличающийся от того, что было в XIX веке.

Недалёким является желание повторить путь Советского Союза, без оглядки на то, как изменился мир. Ультиматисты изучают опыт СССР и других государств соцблока, делают выводы, отделяя прогрессивные принципы от пережитков прошлого — но не хотят повторять этот опыт полностью, на 100 процентов.

Ультиматисты желают установить новое, социалистическое общество, где всё многообразие современного мира, весь спектр профессий, культур и народов будет освобождён от царящих предрассудков и мракобесия. Это общество будет построено по новым законам — законам принципиально нового равенства и развития.

Ультиматисты ведут борьбу за интересы народов и рабочего класса, однако не ограничиваются лишь этим. Так же важно изучение мира, взаимодействие с различными профессиональными группами (учёными, журналистами, военными), дабы учитывать мнения масс и корректировать свою деятельность.

Но наиболее остро стоит вопрос стремления вперёд. Не стоит утешать себя поиском ответов в прошлом — но и не следует прельщаться теми, кто на деле ведёт к застою и упадку. Человечеству не нужен очередной государственный переворот на 360 градусов или возврат к отжившим себя сословным и рабским порядкам. Человечеству нужно вернуть умение и желание менять наш мир к лучшему. Нам нужны не застой и реставрация, нам нужен прогресс, революционный прогресс — всеми необходимыми средствами.

Редакция от 10.05.2024 г.